Михаил Колесов - Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]

— Так вот, мы предлагаем Вам занять ее должность старшего преподавателя кафедры марксизма–ленинизма. С перспективой заведования после защиты. Как мне сказали, у Вас диссертация практически готова и есть уже предварительная договоренность с университетом о защите.

Сергей отметил, что Баранов, действительно, неплохо осведомлен о нем. Но пока этот разговор не вызывал у него особого интереса. Он уже привык относиться к радужным «перспективам» со здоровым скептицизмом.

Его собеседник, очевидно, почувствовал это и, наконец, выложил свой козырь.

— Наша коллега, покидая нас, по договоренности, оставляет полученную от консерватории двухкомнатную квартиру в новом доме в центре города. Мы знаем, что у Вас семья, недавно родился сын, — он посмотрел в глаза Сергею, не сказал ли он опять чего–нибудь лишнего. — Так вот, можете въезжать в эту квартиру прямо с вокзала. Она — Ваша.

Такого поворота Сергей не ожидал. Это был сильный ход!

Больше десяти лет помотавшись по общежитиям и чужым квартирам, Сергей и мечтать не мог о том, что в ближайшее время у него будет свое жилье. Собственная квартира! Иногда, гуляя по вечерним улицам города, он с завистью смотрел на освещенные окна домов и представлял себе, как за ними нормально живут люди. И будут жить… А ему нужно возвращаться в общежитие! Правда, он привык к общежитию. Они были в его жизни разные. Он даже по своему любил этот коллективный «уют». Но последнее время он стал все острее ощущать усталость от невозможности остаться, хотя бы на время, одному. От этой жизни в аквариуме, у всех на виду. Без права на «личную жизнь»!

Это повлияло и на то, что он долго не женился, так как не мог себе позволить завести семью, которой бы не смог обеспечить крышу над головой. Его поздняя женитьба, неожиданно обрушившаяся на него как тропический ливень, лишь подтвердила его опасения. Теперь у него появился шанс спасти семью!

— Хорошо, — спокойно сказал Сергей. — Я подумаю. Ведь время у меня есть, не так ли?

— Да, конечно, — обрадовался Баранов, — вероятно, принявший его ответ за согласие. — До начала учебного года у Вас достаточно времени. Мы приглашаем Вас в Петрозаводск. Это на поезде всего десять часов пути. Вечером сели, утром приехали. Вы сами все увидите.

На этом разговор закончился. Позже Сергей, встретив Соколова, поблагодарил его за предложение и сказал, что, скорее всего, он его примет, только хотел бы сначала ознакомиться с будущим местом работы.

Через некоторое время он побывал в Петрозаводске. Небольшой город, окруженный, с одной стороны лесами, а с другой, — большим Онежским озером, ему понравился. Он был очень старый и одновременно — молодой. Сергея удивили деревянные тротуары и почерневшие большие бараки прямо в центре. Город был разделен двумя главными улицами. Одна, короткая, шла от вокзала к озеру. Другая — представляла собой автомобильную трассу, пересекавшую город вдоль берега. На окраинах велось активное жилое строительство. Его будущая квартира располагалась, действительно, в центре города, недалеко от вокзала и Университета. Она представляла собой «полуторную хрущевку», но Сергея вполне устраивала. Консерватория, расположенная в обычном пятиэтажном здании, была невелика, однако директор, который принял его очень радушно, был полон перспективных планов. Сергей встретил здесь немало знакомых. Вернулся он в Ленинград, уже приняв решение.

Но когда он сообщил об этом в Киев, то в телефонной трубке он услышал срывающийся на крик голос жены:

— Нет! Нет! Нет! Я никогда не вернусь в этот жалкий городишко! Никогда!

Сергей был поражен. Откуда Лариса знает этот город? Почему она никогда не рассказывала, что бывала раньше в Петрозаводске? Почему такая реакция?

Вскоре он вылетел в Киев. Здесь его ждал со стороны родственников весьма холодный прием. Жена непрерывно плакала. В конце концов, она объяснила, что до поступления в Ленинградскую консерваторию, она училась в музыкальном училище Петрозаводска и прожила там четыре года. Она не хочет туда возвращаться, так как у нее остались об этом периоде нехорошие воспоминания. Она решила возвращаться в Ленинград для продолжения учебы.

Отец Ларисы бесцеремонно, (куда делась его интеллигентность?!), заявил:

— Мы не для того вложили в нашу единственную дочь столько средств и сил, чтобы она похоронила свое будущее в каком–то провинциальном городишке!

Сергей, конечно, мог бы рассказать своему тестю о том, что «будущее» ее дочери уже могло не состояться до их знакомства из–за ее многочисленных «академических задолженностей», и, прежде всего, по специальности. Свадьба, фактически, спасла ее от отчисления. Но он лишь спросил:

— А о чем вы думали, когда давали согласие на наш брак?

О том, что он услышал в ответ, Сергей уже догадался.

— Когда я познакомился с тобой, — не называя Сергея по имени, резко сказал Самуил Миронович, — я думал, что ты тот человек, который может обеспечить судьбу моей дочери. Теперь я вижу, что ошибся. Вернее, ты обманул меня. Ты не оправдал моего доверия. Я не знаю, какое решение примет моя дочь. Она, дура, не хочет с тобой разводиться. Но сына ее я тебе никогда не отдам. Об этом даже не думай!

Он говорил так, будто речь шла не о сыне Сергея, а о его собственном сыне.

Теща демонстративно «держала паузу», тем самым, давая понять, что это их собственное семейное дело, и Сергей уже к этому не имеет никакого отношения.

Ну что ж, понял Сергей: «Мавр сделал свое дело», мавр может ехать в Петрозаводск!

… Несущийся в ночи поезд охватили карельские леса. За окном не было видно ни огонька. Сергей ощутил почти физически, что этот поезд уносит его навсегда из его прошлой жизни, из его юности, в которую никому и никогда еще не удалось вернуться.

Мимо прошел официант. Сергей остановил его и попросил:

— Пожалуйста, принесите ящик пива вон тем ребятам в первом отделении. Я заплачу. Только не говорите им об этом…

Географическая справка: Куба — остров; длина с Востока на Запад — 1250 км., ширина — от 40 до 200 км., площадь — 114, 5 тыс. кв. км., находится от Мексики в 210 км., от Флориды — 170 км.

Историческая хроника: 28 октября 1492 года Христофор Колумб впервые высадился на остров Куба.

Джакузи.

Ленинградская группа должна была быть направлена в город Сантьяго–де–Куба в восточной провинции Ориенте.

Тропический ливень — это не дождь, а лавина воды, свергающаяся с небес, так что вскоре вода оказывается везде: вверху, внизу, вокруг — всюду.

Кафе называлось «Capelia»

«Один день на Кафедральной площади».

Вся Гавана была атакована полчищами крыс, с которыми боролась армия, применяя какие–то особые отравляющие средства.

Карточки для приобретения вещей в специальных магазинах для иностранцев. На Кубе не было магазинов и рынков, (за исключением небольших частных лавочек), все продукты и предметы потребления население получало по специальным карточкам по месту жительства (по кварталам).

Ресторанов и баров в Гаване было очень много. Они были общедоступны. Бар от ресторана отличался тем, что в нём можно было выпить, а в ресторане поесть. Но, если первое удовольствие было очень дёшево, то второе, напротив, — очень дорого.

Гаванский университет основан как духовное учебное заведение в 1728 г., в 1841 г. — стал светским учебным заведением.

Занятия в школе проводились по специальной методике без использования словарей (без перевода) и учебников по грамматике (которая усваивалась на уроках).

Портвондо — известный кубинский ученый (филолог) и политик, представитель многочисленной аристократической семьи Портвондо, члены которой сначала поддержали Фиделя, затем (после его сближения с СССР) «ушли в оппозицию» (некоторые эмигрировали в США), что было типично для кубинской «старой» интеллигенции. Однако это существенно не повлияло на их положение на Кубе. Портвондо занимал руководящую должность в системе науки и образования.

Профессор М. С. Каган.

На Кубе американские джинсы вообще не продавались в знак патриотизма.

Жора Кринкин — бывший секретарь Ленинградского ГК комсомола.